Ostentatio genitalium (демонстрация гениталий) относится к разрозненным традициям живописи эпохи Возрождения. Приписывающим формальное, тематическое и богословское значение пенису Иисуса. То, что эти изображения, похоже, были созданы добросовестно и с благочестивыми намерениями, озадачивает историков искусства.
И многие отказываются признать эту категорию достойной внимания. Или отличной от наготы ангелов и херувимов. Тем не менее, как показывают […]
Ostentatio genitalium (демонстрация гениталий) относится к разрозненным традициям живописи эпохи Возрождения. Приписывающим формальное, тематическое и богословское значение пенису Иисуса.
То, что эти изображения, похоже, были созданы добросовестно и с благочестивыми намерениями, озадачивает историков искусства. И многие отказываются признать эту категорию достойной внимания. Или отличной от наготы ангелов и херувимов.
Тем не менее, как показывают примеры, заметное внимание, уделяемое фаллосу Христа, не может ускользнуть даже от самого беспристрастного взгляда. Не будет преувеличением сказать, что это, вероятно, была самая табуированная тема в христианской мысли на протяжении двух тысяч лет.
В отличие от классических скульптурных условностей, которые, за исключением некоторых, часто демонстрирующие мужские гениталии в состоянии вялой скромности. Э?ти изображения эпохи Возрождения шокируют. Потому что они так часто не так целомудренны. Христос воскрес, но не так, как мы привыкли ожидать.
История обнаженности
Начиная примерно с 1260 года и получив широкое распространение, прежде чем окончательно сойти на нет в XVII веке, ostentatio genitalium изменила византийскую тенденцию изображать Христа бесполым.
А его недостающие органы покрыты плоскими прозрачными покрывалами.Это был символ чистоты и совершенства, вытекающий из представлений августинцев о том, что несвоевременная эрекция является напоминанием о “грехе непослушания” Адама.
Однако в традиции ostentatio genitalium кажется верным обратное: именно визуальная мужественность Христа подтверждает Его божественность.
Естественный вопрос, который можно задать после того, как мы переведем дыхание, будет заключаться в том, почему? Как последователи религии, чьи семь небесных добродетелей включают в себя благоразумие и воздержание, решают на протяжении столетий почитать явно плотское видение своего спасителя?
Есть много теорий по вопросу о происхождении. Некоторые указывают на растущее влияние францисканского благочестия в тринадцатом веке. Которое пришло с лозунгом nudus nudum Christum sequi (“обнаженный, чтобы следовать за обнаженным Христом”).
Другие уделяют меньше внимания репродуктивным органам. И скорее рассматривают это изображение как часть тенденции эпохи Возрождения к анатомическому натурализму. Эта тенденция иногда доходила до крайности, в искусстве и в жизни.
Аллегории
Американский историк искусства, российского происхождения, Лео Стейнберг, придумал термин “ostentatio genitalium” в своем знаменитом противоречивом исследовании этого феномена.
Он считал, что это последнее искушение – ошибка. Вопросы о сексуальности Христа не были заимствованы из прошлого. А органически возникли из мистических вопросов о Воплощении. Когда Бог освободился от божественности и принял смертную форму.
“Избавленный от греха и стыда, – пишет Стейнберг , – половой член Христа свидетельствует о той изначальной невинности. Которая была утеряна в Адаме”. Вернее, совершенство Христа способно искупить образы, чаще связанные с искушением и пороком, чем с религиозным благочестием.
Еще более удивительным, чем содержание этих картин, является тот факт, что эта богословская символика была доступна многочисленным граверам, художникам и зрителям.
Это неожиданность, которая, возможно, говорит о своего рода забвении. “Массовом историческом отступлении от мифических оснований христианства”. Контексте, в котором эти образы когда-то были разборчивы.
Для Стейнберга традиция ostentatio genitalium использует “уравнение эрекции-воскресения”. Которое позволяет зрителю получить доступ к священной тайне “умерщвленной-живой плоти”.
Мы находим яркий пример этого “уравнения” в нескольких работах голландского художника Мартена ван Хемскерка под названием “Человек скорби”. На которых изображен воскресший Христос со стигматами, чья набедренная повязка открывает гораздо больше, чем скрывает.
В образах, где ткань успешно облачает Сына Божьего, разрастание струящегося материала может стать заряженной заменой. Как, например, в “Аллегории спасения” Вольфа Хубера (ок. 1543 г.). Где обмякший змей безжизненно висит на далеком кресте, а хитон Христа развевается.
Спорная теория
“Открытие” ostentatio genitalium вызвало восхищение и критику со стороны многих ученых. Однако недостаток аргументов, пытающихся доказать согласованность этого жанра, возникает из-за отсутствия доказательств. Многие произведения искусства, которые могли бы поддержать эту теорию, были испорчены. А тело Христа было покрыто или изменено в результате актов иконоборчества и реформации.
Тем не менее, есть десятки картин и рисунков, в которых гениталии Христа, несомненно, занимают центральное место. Есть картины младенца Христа, касающегося пениса. И Девы Марии, держащей пенис младенца Христа.
На некоторых изображениях младенец Христос демонстрирует свои гениталии в стиле, подобном Венере, демонстрирующей свой пол. Снова и снова, мы видим молодого Богочеловека, выставляющего напоказ свою наготу.
И хотя это изображения, кажутся, в разной степенью взывающими к воображению, подчеркивающими гениталии Иисуса, мы никогда не узнаем, почему.
Вполне вероятно, что действия и произведения искусства, которые зрителю двадцать первого века кажутся исключительно сексуальными, когда-то имели расширенный теологический подтекст.
В заключении
Можно добавить, что в нашу эпоху отрицание церковью сексуальности Христа идет параллельно ее отрицанию человеческой сексуальности. Табу, которые всплывают на поверхность в одном скандале за другим.
Свежие комментарии